Пол-Анри Тири (барон) д'Хольбах

Оглавление:

Пол-Анри Тири (барон) д'Хольбах
Пол-Анри Тири (барон) д'Хольбах

Видео: Пол-Анри Тири (барон) д'Хольбах

Видео: Пол-Анри Тири (барон) д'Хольбах
Видео: Гольбах - Галерея святых. Часть первая 2024, Март
Anonim

Это файл в архиве Стэнфордской энциклопедии философии.

Пол-Анри Тири (барон) д'Хольбах

Впервые опубликовано пт 6 сентября 2002

Поль-Анри Тири, барон д'Хольбах, был философом, переводчиком и видным общественным деятелем французского Просвещения. В своих философских трудах Гольбах разработал детерминистскую и материалистическую метафизику, которая обосновывала его полемику против организованной религии и его утилитарной этической и политической теории. Как переводчик, Гольбах внес значительный вклад в европейское просвещение в области науки и религии. Он перевел немецкие работы по химии и геологии на французский, суммируя многие немецкие достижения в этих областях в своих записях в энциклопедии Дидро. Гольбах также перевел важные французские работы по религии и политической философии на французский язык. Гольбах остается самым известным, однако, за его роль в парижском обществе. Тесный круг интеллектуалов, которых придерживался Гольбах, и, по-разному,Спонсор подготовил энциклопедию и ряд ревизионных религиозных, этических и политических работ, которые внесли свой вклад в идеологическую основу Французской революции. Тем не менее, несмотря на радикальные взгляды многих членов его группы, в список самых посещаемых гостей Холбаха входили многие из наиболее известных интеллектуальных и политических деятелей Европы. Его салон был приютом для радикальных мыслей и центром массовой культуры.был одновременно приютом для радикальной мысли и центром массовой культуры.был одновременно приютом для радикальной мысли и центром массовой культуры.

  • 1. Биография
  • 2. Метафизика: материя и движение, причина и следствие
  • 3. Этика: добродетель во имя счастья
  • 4. Политическая теория: этократии
  • Библиография
  • Другие интернет-ресурсы
  • Связанные Записи

1. Биография

Гольбах родился в 1723 году в Эдесхайме. Он был воспитан в Париже, главным образом его дядей, Франциском Адамом д'Ольбахом, и учился в Лейденском университете с 1744 по 1748 или 1749. Гольбаху особенно нравились там вечеринки. Вполне вероятно, что, по крайней мере, на первых порах обеды, которые Гольбах дал в Париже, были смоделированы на вечеринках, которые он посещал в Лейдене. В 1749 году Гольбах женился на своей двоюродной сестре Базиль-Женевьев д'Ан. Около 1753 или 1754 года его дядя Франциск и его тесть умерли, оставив Гольбаху значительное состояние.

Гольбах использовал свое большое богатство, чтобы устраивать званые обеды, которыми он славится. Он владел домом в Париже на улице Рояль, Бьютт Сен-Рош, в котором, как правило, список гостей был ограничен серьезными интеллектуалами, и замком в Грандвале, где, помимо своей тусовки, Гольбах также принимал социальных друзей и родственников. В группу Холбаха входили интеллектуалы, которые, хотя их позиции варьировались по многим вопросам, разделяли, по крайней мере, готовность придерживаться взглядов, которые многие считали бы слишком радикальными для обсуждения в социальных условиях. Встреча состоялась с 1750-х по 1780-е годы. Со временем группа эволюционировала, но ее основными членами, утверждал Алан Корс, были Дени Дидро, энциклопедист; дипломат и культурный критик Фридрих-Мельхиор Гримм; натуралист Шарль-Жорж Ле Руа;писатель и критик Жан-Франсуа Мармонтель; историк и священник аббат Гийом-Томас-Франсуа Райнал; доктор Августин Ру; поэт и философ Жан-Франсуа де Сен-Ламбер; писатель Жан-Батист-Антуан Суард; памфлетист Франсуа-Жан, шевалье де Шастеллюкс, памфлетист аббат Андре Морелле; и философ Жак-Андре Найгеон. Многие из этих людей, как и Гольбах, были открытыми атеистами, и многие также выдвигали радикальные, даже революционные политические планы. Таким образом, общий характер его группы мог бы предположить, что Гольбах был фигурой на окраине парижского общества, своего рода эксцентричным парвеню со вкусом к скандалу.памфлетист Франсуа-Жан, шевалье де Шастеллюкс, памфлетист аббат Андре Морелле; и философ Жак-Андре Найгеон. Многие из этих людей, как и Гольбах, были открытыми атеистами, и многие также выдвигали радикальные, даже революционные политические планы. Таким образом, общий характер его группы мог бы предположить, что Гольбах был фигурой на окраине парижского общества, своего рода эксцентричным парвеню со вкусом к скандалу.памфлетист Франсуа-Жан, шевалье де Шастеллюкс, памфлетист аббат Андре Морелле; и философ Жак-Андре Найгеон. Многие из этих людей, как и Гольбах, были открытыми атеистами, и многие также выдвигали радикальные, даже революционные политические планы. Таким образом, общий характер его группы мог бы предположить, что Гольбах был фигурой на окраине парижского общества, своего рода эксцентричным парвеню со вкусом к скандалу.

Что действительно примечательно в Гольбахе, так это то, что ему удалось, несмотря на все ожидания, прочно удержать свою команду в русле европейского общества. Французские дворяне, а также послы из разных стран Европы - Дания, Англия, Неаполь, Саксен-Гота, Саксен-Кобург-Гота, Вюртембург и Швеция - посетили его обеды. Так же поступили выдающиеся интеллектуалы всех видов, в том числе в разное время и с разной степенью энтузиазма философ и писатель Жан-Жак Руссо, математик Жан Ле Ронд д'Аламбер, историк Эдвард Гиббон, писатель Гораций Уолпол, химик Джозеф Пристли, социальный критик Чезаре Беккария, философ Николя-Антуан Буланжер, государственный деятель и ученый Бенджамин Франклин, актер Дэвид Гаррик, философ Клод-Адриен Гельвеций,философ Дэвид Хьюм, экономист Адам Смит и романист Лоуренс Стерн. Гольбах был известен во Франции не только как политический радикал, но и как главный премьер-министр философии. Многие в Париже желали приглашений на улицу Рояль, и дом Гольбаха был первой остановкой для многих выдающихся иностранных гостей.

Характер Гольбаха, должно быть, был примечательным, поскольку он поддерживал салон, в котором сторонники политических и религиозных реформ встречались так свободно и так часто с посетителями, которые либо не могли привыкнуть к такому открытому диалогу, либо сами были частью истеблишмента, подвергшегося нападкам. В самом деле, Руссо, который сам почувствовал нежелание со стороны группы, тем не менее увековечивает память Гольбаха в «La nouvelle Heloïse», как парадоксальную фигуру, Уомара, спортивного человека, который, тем не менее, воплощает в себе все христианские добродетели. В дополнение к его хорошему характеру, щедрость Холбаха за столом (его обеды и особенно его вино были классно хорошими) и в поддержке многих его знакомых могут объяснить его успех как того, чтобы быть столпом и критиком общества. Возможно, также,Гольбах не был в глазах многих современников столь же радикальным, как некоторые другие члены его тусовки. Он опубликовал некоторые из самых известных произведений французского Просвещения, в том числе Le Christianisme Dévoilé (Христианство раскрыто), Système de la nature (Система Природы) и Le Bon-sens (Здравый смысл). Эти книги вызывали долгие и горячие отклики таких выдающихся личностей, как Вольтер, аббат Берже и Фридрих Великий; Система природы и здравого смысла была осуждена парижским парламентом и публично сожжена. Гольбах, однако, не был в свое время столь же печально известным, как его книги. Он всегда старался публиковать анонимно, чтобы те, кто его не знал или не думал о нем таким образом, могли хотя бы частично не знать его религиозные и политические взгляды.

Группа Гольбаха встречалась в течение тридцати лет, с начала 1750-х годов до 1780 года. За это время умерла его первая жена, и он женился на ее младшей сестре Шарлотте Сюзанн д'Айн, с которой у него было четверо детей. На этот раз Гольбах много писал. Согласно Vercruysse, Гольбах является автором или соавтором более пятидесяти книг и более четырехсот статей. Он умер в 1789 году.

2. Метафизика: материя и движение, причина и следствие

Гольбах воспринимает природу как материю, движение и ничего больше. Природа известна нам, когда она может быть известна, как последовательность причин и следствий:

Вселенная, эта огромная совокупность всех существующих вещей, представляет только материю и движение: целое предлагает нашему созерцанию только огромную, непрерывную последовательность причин и следствий. [Система Природы, 15]

Таким образом, метафизика Гольбаха является механистической, так как любое правильное объяснение события будет относиться только к материи, движению и законам, которые описывают их комбинацию. Амбициозная попытка Гольбаха извлечь из этой редкой метафизики ответы на вопросы, которые, как считается, включают в себя нечто большее, чем его, его система природы, в некоторых местах испорчена чрезмерным упрощением, а в других - догматизмом. Действительно, Гете в своих мемуарах (Dichtung und Wahrheit vol. 9, 490-492) приписывает повествование о природе в этой работе, которое навсегда отвернуло его от французской философии. Тем не менее, метафизика Гольбаха формирует основу для его привлечения религиозных, этических и политических взглядов, и это происходит посредством инновационного пересмотра традиционного представления о свойствах материи.

Изложение вопроса Гольбаха о материи может быть лучше всего понято на фоне описания Локка, из которого она была разработана. С точки зрения Локка о телах (книга 2, глава 8 его эссе), все тела обладают «реальными» или «первичными» качествами (прочность, растяжение, фигура, число и движение). Настоящие качества - это те, которые «неотделимы» от самих тел. Чтобы взять пример Локка (Эссе 2.8.9), пшеничное зерно будет иметь прочность, протяженность, фигуру и т. Д., Когда оно не повреждено, и оно сохранит эти свойства, что бы с ним ни случилось. Локк отличает первичные качества от способностей в телах производить ощущения у наблюдателей, которые он называет вторичными качествами. Например, вторичными качествами являются цвет, звук, вкус и так далее. Поскольку он не решается назвать вторичные качества реальными качествами,ясно, что Локк принимает их за метафизический статус, отличный от того, который он придает первичным качествам.

Может быть несколько различных способов объяснить различие Локка между первичными и вторичными качествами. Важным аспектом разграничения для настоящей дискуссии является то, что, по мнению Локка, мы всегда должны объяснять вторичное качество с точки зрения первичного качества, с помощью которого оно производит у нас соответствующее ощущение. Цвета, звуки, запахи и т. Д. Входят в силу полномочий Локка, которые тело имеет в результате своей особой формы, движения и т. Д., Которые дают для создания соответствующих ощущений у наблюдателей: «[Вторичные качества] - это только полномочия действовать по-другому на другие вещи, которые Силы являются результатом различных Модификаций этих первичных качеств "(Эссе 2.8.23). Например, утверждая, что некоторые, по-видимому, более подлинные свойства огня, такие как тепло,Локк считает, что такие же качества, как склонность к расплавлению воска, являются более очевидными, но каждое из этих качеств - это силы, которыми обладает тело в силу своих основных качеств, чтобы производить определенные эффекты [мой акцент добавлен]: «… Сила огня, чтобы произвести новый цвет, или консистенция воска или глины по своим основным качествам - это столько же качество в огне, сколько и сила, которую он имеет, чтобы произвести во мне новую идею или ощущение тепла или горения» (Эссе 2.8.10). Таким образом, для Локка все тела обладают первичными качествами, и любые вторичные качества, которые они имеют, следует понимать с точки зрения первичных качеств, которые их производят. Локк считает, что каждое из этих качеств - это силы, которыми тело обладает в силу своих основных качеств, чтобы производить определенные эффекты [мой акцент добавлен]: «… способность огня создавать новый цвет или консистенцию воска или глины благодаря первичные качества - это столько же качества в огне, сколько и сила, которая должна у меня произвести во мне новую идею или ощущение тепла или горения »(Эссе 2.8.10). Таким образом, для Локка все тела обладают первичными качествами, и любые вторичные качества, которые они имеют, следует понимать с точки зрения первичных качеств, которые их производят. Локк считает, что каждое из этих качеств - это силы, которыми тело обладает в силу своих основных качеств, чтобы производить определенные эффекты [мой акцент добавлен]: «… способность огня создавать новый цвет или консистенцию воска или глины благодаря первичные качества - это столько же качества в огне, сколько и сила, которая должна у меня произвести во мне новую идею или ощущение тепла или горения »(Эссе 2.8.10). Таким образом, для Локка все тела обладают первичными качествами, и любые вторичные качества, которые они имеют, следует понимать с точки зрения первичных качеств, которые их производят. Таким образом, для Локка все тела обладают первичными качествами, и любые вторичные качества, которые они имеют, следует понимать с точки зрения первичных качеств, которые их производят. Таким образом, для Локка все тела обладают первичными качествами, и любые вторичные качества, которые они имеют, следует понимать с точки зрения первичных качеств, которые их производят.

Гольбах поддерживает нечто вроде различия Локка между первичными и вторичными качествами, но он не настаивает на том, что свойства тел, которые Локк называет вторичными качествами, являются свойствами, которыми тела обладают в силу определенных первичных качеств. Материя, по мнению Гольбаха, - это то, что составляет тела и вызывает у нас чувственные впечатления от них. В общем, можно сказать, что материя обладает свойствами в том смысле, что есть некоторые свойства, которыми будет обладать все, что является материей. Эти свойства являются примерно первичными качествами Локка (с важным исключением движения, о котором подробнее ниже). Однако Гольбах считает, что материя - это класс, а не конкретная вещь, поскольку разные объекты могут также обладать разными свойствами:

Удовлетворительное определение материи еще не было дано … [Человек] рассматривал ее как уникальное существо … хотя он должен был рассматривать ее как род существ, индивиды которых, хотя и могут обладать некоторыми общими свойствами, такими как Однако степень, делимость, фигура и т. д. не должны относиться к одному и тому же классу или относиться к одному и тому же наименованию.

Таким образом, мы можем сказать, что как у пожара, так и у здания есть протяженность, делимость и т. Д., Но что у здания есть некоторые свойства, такие как серость, которого нет у огня, и у этого огня есть некоторые свойства, такие как яркость, которых нет у здания. Возможно, что некоторые из свойств, которыми обладают некоторые, но не все конкретные тела, следует понимать с точки зрения первичных качеств, но Гольбах не настаивает на этом. Свойства, которые Локк назвал вторичными качествами, не отличаются от первичных качеств тем, что их правильно понимают с точки зрения их. Скорее, единственное различие между этими свойствами и первичными качествами состоит в том, что первичные качества одинаковы во всех материях, а вторичные качества - только в некоторых телах. О огне, например, Гольбах пишет:

Огонь, помимо этих общих свойств, общих для всей материи, обладает также особым свойством быть задействованным движением, производящим на наших органах ощущение тепла, а другим - сообщающим нашим органам зрения ощущение света. [Система Природы, 24]

Другими словами, огонь, помимо того, что имеет форму, протяженность и другие свойства материи в целом, обладает также «особыми» свойствами тепла и яркости. Эти дополнительные свойства, метафизически, ничем не отличаются от свойств, общих для всей материи, по мнению Гольбаха, и они относятся к огню так же просто и столь же загадочно, как и его размеры и фигура.

Выбор примера Гольбахом отражает вероятное знакомство с критикой локковской основы различия между первичными и вторичными качествами, обнаруженными в работах Беркли и друга и корреспондента Гольбаха, Юма. Оба этих автора используют пример ощущения боли в жару (Беркли, Три Диалога I; Трактат Юма 1.4.4, 3) в качестве первого шага в демонстрации зависимости от разума всех свойств тела и, таким образом, бросания в сомневаться в любой предполагаемой разнице в природе между первичными и вторичными качествами

Пересчет Гольбахом различия между первичными и вторичными качествами с точки зрения свойств, которыми универсально обладает материя, и свойств, которыми обладают только некоторые тела, помогает ему избежать критики Берклея разницы. Гольбах никогда не утверждает, как Локк, что такие свойства, как цвет и звук, имеют метафизический статус, отличный от основных свойств. Вторичные качества Локка для Гольбаха являются основными необъяснимыми качествами материи наравне с протяженностью и твердостью и отличаются от них только на том основании, что они одержимы одними телами, а не другими. Поскольку Гольбах допускает, что одна материя обладает качествами, которых нет у другой материи, его представление о материи более разнообразно, чем у Локка. Для Локка все вещество однородно,в том смысле, что он обладает всеми первичными качествами и никакими другими реальными качествами, кроме. Для Гольбаха материя неоднородна. Это

род существ, из которых индивиды, хотя они могут обладать некоторыми общими свойствами, такими как протяженность, делимость, фигура и т. д., не должны, однако, относиться к одному и тому же классу или входить в одну общую деноминацию. [Система Природы]

Неоднородность материи в метафизике Гольбаха ставит его в некотором смысле в невыгодное положение по сравнению с традиционным взглядом Локка. Рассказ Локка о материи, если он истинен, проще и имеет большую объяснительную силу: полный набор ощущений, с которыми мы сталкиваемся, должен быть объяснен описанием наших органов чувств, кратким списком первичных качеств и законами, которые управляют их взаимодействием., Гольбах, с другой стороны, требует отдельных объяснений для каждого воспринимаемого свойства. Он обещает объяснение всех явлений с точки зрения материи и движения, но не дает даже основы для такого объяснения.

В другом смысле, однако, неоднородность материи полезна для проекта Гольбаха. Считается, что материалистические представления о человеческой природе терпят неудачу только потому, что у людей, кажется, есть свойства, такие как мысль и свобода, которых нет у материи. Делая материю родом разнообразных существ, Гольбах создает представление, достаточно гибкое, чтобы приспособить представление о человеческой природе, более устойчивое, чем у многих других материалистов:

… Человек в целом является результатом определенной комбинации материи, наделенной особыми свойствами, способными давать, способными получать определенные импульсы, расположение которых называется организацией, суть которой состоит в том, чтобы чувствовать, думать, действовать, двигаться, в отличие от других существ, с которыми его можно сравнить. Таким образом, человек сам по себе ранжируется в порядке, в системе, в классе, который отличается от других животных, в которых мы не воспринимаем те свойства, которыми он обладает. [Система Природы 15]

Натурализм Гольбаха требует, чтобы человеческая природа понималась с точки зрения законов и чтобы человеческая деятельность была понята под универсальным детерминизмом. Но он допускает, что во многих отношениях человеческие существа могут отличаться от других тел, даже животных, и допускает, что у людей могут быть многие свойства, особенно считающиеся, которые традиционно отрицаются для материи.

Неоднородность вещества в рассказе Гольбаха способствует неопределенности этого обозначения. Материя в некоторой степени может быть понята в обычном смысле всего, что имеет расширение, фигуру и так далее. Однако, поскольку материя также может иметь или не иметь любое количество свойств, которые обычно не понимаются как принадлежащие материи, такие как мысль, не совсем ясно, что может не быть материей. Движение аналогично и по тем же причинам является неопределенным термином в Гольбахе. Там, где материя понимается просто как расширение и некоторые другие очень простые свойства, движение можно рассматривать в таких же простых терминах, как скорость, ускорение или, возможно, как импульс с определенным направлением. Когда материя, по образу Гольбаха, рассматривается как нечто со свойствами, которые, возможно, лучше всего не понимать в пространственном отношении,его движение может быть гораздо сложнее определить. Хотя он иногда говорит о материи и движении в более узких смыслах, Хольбах склонен просто отождествлять материю и движение с общими терминами причины и следствия. Гольбах обычно идентифицирует тела с причинами, а движения с последствиями, но он также допускает, что движения могут быть причинами:

Причина - это существо, которое приводит в движение другого или вызывает в нем некоторые изменения. Эффект - это изменение, вызванное движением или присутствием другого тела в одном теле. [Система природы 16]

Понять людей и человеческое общество с точки зрения материи и движения - значит просто понять их с точки зрения причин и следствий. Натурализм Гольбаха в этике и политической теории распространяется на обязательство обосновывать эти дисциплины с точки зрения человеческой природы, понимаемой с точки зрения законоподобных закономерностей, и, самое главное, психологических законов. Но Гольбах не является натуралистом в более строгом смысле, пытаясь понять людей с точки зрения тех же законов, которые объясняют остальную природу. По мнению Гольбаха, детерминизм универсален, но разные виды тел могут иметь особые свойства, которые требуют особых объяснений. Несмотря на его общепризнанный материализм, Гольбах не требует каких-либо редуктивных объяснений психических событий, которые материализм обычно может требовать.

3. Этика: добродетель во имя счастья

Этика Гольбаха натуралистична в описанном смысле. Как и его основное влияние в этой области, Спиноза, он обязуется объяснять людей с той же ясностью и строгостью, что и другие объясняют геометрию (Eléments de la morale universelle, Предисловие). Законы, от которых зависит Гольбах в учете человеческой натуры, являются в первую очередь психологическими законами. Для Гольбаха, в отличие от его предшественников-натуралистов, человек является доминионом внутри доминиона. Как и Спиноза и Гоббс, Гольбах считает, что каждый человек ищет свое собственное сохранение (Система Природы, 40; ср., Этика Спинозы IIIp9 и Де Гомбес, Гоббс, Глава 11 - Гольбах по-прежнему является наиболее широко доступным французским переводом последних). Как и оба автора, Гольбах связывает цели действия и со счастьем, так что счастье и самосохранение в его этикевообще говоря, связанные, и интерес человека понимается Гольбахом в терминах того или другого (и где он различает их обоих).

Таким образом, этика на счет Гольбаха сводится к просвещенному личному интересу, пороку к неспособности признать средства к своим интересам и моральным правилам к гипотетическим императивам, которые диктуют средства к счастью или самосохранению:

[Человек] не знал о своих истинных интересах; отсюда его неровности, его невосприимчивость, его постыдное сладострастие, с тем длинным чередой пороков, от которых он отказался, за счет своего сохранения, под угрозой своей постоянной удачи. [Система Природы, 14]

Поскольку люди желают того, что обеспечивает мораль, они, естественно, будут мотивированы делать то, что морально, при условии, что они знают, что это такое. Однако невежество, которое описывает здесь Гольбах, заставляет людей действовать неправильно. Так что этика требует расследования невежества: в каких отношениях люди невежественны? Каковы наиболее опасные формы невежества? Как преодолеть невежество?

По мнению Гольбаха, одним из самых опасных видов невежества является невежество в отношении природы и, в частности, причин добра и зла в ней. Как и Спиноза, Гольбах утверждает, что мы склонны олицетворять природу, проецируя наши интересы и цели на материю, которая на самом деле отличается от нас (System of Nature, App. 17; ср., Ethics I Spinoza, App.). Это приводит, по мнению Гольбаха, к вере в Бога и другим религиозным убеждениям (таким, как вера в небеса, ад и бессмертие), которые, в свою очередь, заставляют нас стремиться к самосохранению ошибочным образом:

Незнание естественных причин создало богов, а обман сделал их ужасными. Человек жил несчастным, потому что ему сказали, что Бог обрек его на страдания. Он никогда не испытывал желания разорвать свои цепи, как его учили, что эта глупость, что отказ от разума, умственная слабость и духовное унижение, были средствами обретения вечного счастья. [Система природы, 349-350]

Гольбах был известен в 18 веке своей критикой христианства. Нет сомнений, что многое из того, что он написал, было подстрекательским и предназначенным для этого. Однако тот факт, что, по крайней мере, некоторые из его полемик, яростных мыслей, которыми они могли быть, возникли в контексте разработки описания добродетели, должны смягчить впечатление Гольбаха как чисто разрушительного мыслителя или (просто) любителя скандала. Его критика религии и, в частности, католицизма основана, по крайней мере частично, на убежденности в том, что религия является источником порока и несчастья, и что добродетель может поддерживаться только людьми, которые стремятся сохранить себя в мире своего непосредственного знакомства:

Откажитесь от своих смутных надежд; освободи себя от всепоглощающих страхов … не пытайся погрузить свои взгляды в непроницаемое будущее … … только тогда думай о том, чтобы сделать себя счастливым в том существовании, которое тебе известно; если вы хотите сохранить себя, быть умеренным, умеренным и разумным; если вы стремитесь сделать свое существование долговечным, не будьте блудными удовольствиями; воздерживаться от всего, что может быть вредным для вас или других. [Система природы, 162; ср Этика Спинозы IVP42C2S]

Этика Гольбаха, как признал Руссо, далеко не так ревизионна, как его богословие. Как ясно показывает этот отрывок, его концепция человеческой добродетели довольно традиционна. Сохранение и счастье, как их понимает Гольбах, включают в себя те же самые практики, которые требуются от религиозных взглядов Гольбаха для вечного сохранения и счастья. Возможно, принципиальное практическое различие между моралью в том виде, в каком она понимается Гольбахом, и христианской моралью в понимании Гольбаха, заключается в самоотречении, которое Гольбах считает ценным в христианской морали. Для Гольбаха умеренность, умеренность и так далее - это добродетели, которые человек приобретает из любви к удовольствию и жизни. С другой стороны, он использует эти добродетели, как они традиционно понимаются, как нездоровое отрицание своей любви к вину, еде и другим знакомым удовольствиям. Умеренность и умеренность, поскольку Гольбах - лучшее средство для наслаждения вином и едой, тогда как в своих взглядах он критикует их достоинства, с помощью которых мы отрицаем ценность такого наслаждения.

4. Политическая теория: этократии

Политическая теория Гольбаха, которую он разработал по большей части после метафизики и этики, распространяет свои этические взгляды на государство. Описав человеческий интерес как счастье и сохранение в Системе природы и здравого смысла в 1770 и 1772 годах, Гольбах продолжал развивать понятие справедливого государства или, используя свой собственный термин, «этократию», основанное для целей обеспечения общее благосостояние. Эта теория представлена в нескольких работах, опубликованных в 1770-х годах, La politique naturelle (Natural Politics, 1773), Sysème social (The Social System, 1773), La morale universelle (Universal Morality, 1776) и Ethocratie (Ethocracy, 1776). Основополагающая точка зрения Гольбаха заключается в том, что самое ценное, что может сделать человек, стремящийся к самосохранению, - это объединиться с другим человеком: «Человек из всех существ, наиболее необходимых человеку »(Sysème social, 76; ср. Этика Спинозы IVP35C1, C2 и S). Общество, когда оно справедливо, объединяется для общей цели сохранения и обеспечения благосостояния, и общество заключает контракты с правительством для этой цели.

Теория общественного договора Гольбаха имеет два этапа. Первый социальный. Когда люди осознают, что другие являются величайшими помощниками в их собственном благополучии, они заключают договор друг с другом, объединяясь, чтобы получить личную и имущественную безопасность и другие блага общества (Universal Morality 1.86; Politique Naturelle, 1.1). Чтобы заключить такой договор является частью причины каждого человека:

Помоги мне … и я помогу тебе со всеми моими талантами … работай на мое счастье, если ты хочешь, чтобы я позаботился о твоих … Закрепите для меня преимущества, достаточно большие, чтобы убедить меня отдать вам часть тех, которыми я обладаю. [Politique Naturelle 1.1, перевод Лэдда]

Этот общественный договор, договор между людьми в обществе никогда не нарушается.

Второй этап общественного договора носит более узкий политический характер. Это контракт, согласно которому общество для обеспечения общего благосостояния наносит удар суверенной властью, обычно понимаемой Гольбахом как ограниченный король или, по крайней мере, информированный, группой избранных представителей (La politique naturelle 3.17). Этот второй социальный контракт для Гольбаха, как и для Локка, может быть нарушен. Гольбах - основательная утилитаристка: там, где правительство не в состоянии обеспечить общее благосостояние, которое состоит главным образом в обеспечении собственности и основных свобод, таких как свобода слова и религии, общество имеет право на революцию (La politique naturelle, 4.5).

Возможно, из-за менее осторожной пропаганды права на революцию среди других членов его общества, в частности Найгеона, или, возможно, из-за того, что он так яростно критиковал королей своего времени, Гольбаха иногда считают сторонником революции. Однако дискуссия Гольбаха носит предварительный характер. Он описывает право в La politique naturelle (4.5 и далее) как продукт естественного инстинкта самосохранения. Как и Гоббс (Левиафан, XXIX, 23), Гольбах ожидает, что повиновение суверену сломается, когда люди почувствуют необходимость обеспечить свою собственную жизнь. Это также, почему суверенные государства должны заботиться о благосостоянии и образовании граждан. Там, где они не могут этого сделать, гражданами правит не разум, а страсть и результаты революции. Право Гольбаха на революцию,это не столько пропаганда революции, сколько предостережение, чтобы избежать тех условий, которые к ней приводят.

Библиография

Избранные произведения Гольбаха

  • Le Christianisme dévoilé (Нанси, 1761).
  • Système de la nature, 2 тома. (Лондон, 1770).
  • Система природы, перевод HD Робинсона (Нью-Йорк: Берт Франклин, 1970).
  • Le Bons-Sens, (Лондон, 1772).
  • La politique naturelle, (Лондон, 1773).
  • Système social, 3 тома. (Лондон, 1773).
  • La Movers Universelle, 3 тома. (Амстердам, 1776).
  • Ethocratie (Амстердам, 1776).

Другие первоисточники

  • Bergier, аббат (1769), Examen du materialisme, 2 тома. (Париж).
  • Гете, JW фон (1967), Werke, 14 томов. (Гамбург, 1967)
  • Гоббс, Томас (1994), Левиафан, изд. Эдвин Керли (Индианаполис: Хакетт).
  • Локк, Джон (1975), Эссе о человеческом понимании, изд. Питер Ниддич (Кларендон: Оксфорд).
  • Спиноза, Бенедикт (1925), Спиноза Опера, вып. 2 из 5, изд. Карл Гебхарт (Гейдельберг: Карл Винтерс).

Рекомендуемая вторичная литература

  • Kors, Alan (1976), «Coterie D'Holbach» (Принстон: издательство Принстонского университета).
  • Ladd, Everett C. Jr. (1962), «Helvétius and d'Holbach», журнал «История идей» 23 (2): 221-238.
  • Vercruysse, J. (1971), «Описательный список де барриха Гольбаха» (Париж).

Другие интернет-ресурсы

Рекомендуем: